The EHU Times

ГЛАВА 12. ЗАСВЕТ 

– Заброшенный концертный зал, знаешь? 

– Да. 

– Двери будут открыты. Приезжай один.

Гудки на другом конце провода дали понять Лисовскому, что разговор продолжится на месте встречи. На улице начали сходится тучи, видимо будет дождь или гроза. 

– Рома, дай мне свой пистолет, пожалуйста! – Лисовский обратился к Вайсу, который стоял, оперевшись на барную стойку. 

– Ты точно уверен, что справишься один? – Вайс подошел к другу и протянул ему пистолет.

– Выхода нет, – Лисовский взял пистолет и сунул его за пояс сзади. Телефон он также забрал с собой, – ты все запомнил, что вам нужно сделать?

Роман утвердительно кивнул. Лисовский встал подошел к нему и обнял на прощание.

– Прости за все. И спасибо. Я верю мы еще увидимся. 

Далее он подошел к Марго, взял ее за руку и произнес:

– Прости…

Олег направился к выходу. Перешагнув через труп Яна Курцева, он вышел из квартиры. Необходимо было мыслить, сохраняя хладнокровие, однако не получалось. Он нервничал. Сейчас он стоит на перекрестке судьбы. Карина – единственный человек, который попытался его понять. Она может исчезнуть. Исчезнуть, словно мимолетная иллюзия о вечном счастье. И виной всему темная сущность, которая решила создать спектакль. Но в чем главная цель? Что эта тьма хотела доказать? 

Выйдя из подъезда, он сел в машину, кинув на сиденье бутылку с водой и колбу с «Викодином». Заведя двигатель, он пересек арку и отправился в место, которое когда-то считали концертным залом. Когда Олег его увидел, ему не нужно было объяснять, что это за здание, потому что в его стране было много таких концертных залов. Но почему-то именно этот зал производил на Олега впечатление ушедшей истории СССР. Лисовский не знал этого точно, но почему-то был абсолютно уверен, что когда-то здесь выступал Высоцкий. Любимый поэт его отца и матери, которые умерли год назад, примерно в одно время. Жизнь его матери унесла смертельная болезнь, отец вместе с его братом погибли из-за пришедший в город войны, которая была частью плана страны-соседа. А сестра, спилась за год до этих событий…

Когда Олег был подростком, он никак не мог понять, почему его сестра стала алкоголичкой. Однако, когда он дорос до ее возраста, понял, что это происходило из-за чувства морального одиночества. И хотя вокруг много друзей, но ты не чувствуешь себя своим. «Ты всегда чужой», вот что вертелось в голове у Лисовского, когда он напивался и заваливался в свою комнату в общежитии под утро.

Наконец-то. Заброшенный концертный зал. Лисовский увидел, что на заднем сиденье Ягуара, лежала светлая джинсовая куртка Славы Арсенина. Она накинул ее и вышел из машины. Гром гремел все ближе и ближе, с неба начинала капать вода. Олег направился ко входу. Дверь действительно была открыта. Значит вот она, обитель зла.

Вибрация – звонил телефон. 

– Да, – ответил Лисовский

– Направляйся ко входу на сцену. Правый коридор на первом этаже. Последняя дверь налево. К ней ведут ступеньки.

Олег направился по описанному пути. Кругом было полно стекла от разбитых окон дверей. Приходилось светить фонариком на смартфоне, чтобы не споткнутся. Старые стены были покрыты трещинами и паутиной. Когда-то и Олег был школьником, выступал в составе вокально инструментального ансамбля. Эти коридоры он видел впервые, но они были ему знакомы, ведь в его родном городке был подобный концертный зал. И он был один на весь город.  Дойдя до ступенек и поднявшись по ним, он остановился. На всякий случай он положил «‎Смит Вессон» в карман куртки и только потом открыл дверь, за которой располагалась сцена. 

Было темно. Олег чувствовал чье-то присутствие. Кто-то следил за ним. Но он не мог понять кто. Лисовский медленно направлялся к центру сцены. Он увидел пустой зрительный зал: множество стульев, покрытие паутиной. Картинка напомнила журналисту о компьютерной игре «Бесконечное лето», хотя он не мог припомнить, чтобы главный герой носил с собой пистолет в пионерском лагере. Вспышка молнии нарушила адаптацию Лисовского к темноте. Осветленный молнией зал выделил сидящий на первом ряду силуэт девушки в балаклаве.

– Здравствуй, Лисовский.

За приветствием включился свет на сцене. Олег стоял на середине сцены, но не заметил, что за его спиной стоял деревянный стол, за которым сидела Карина. Руки ее были связаны, а голова опущена. Лисовский, увидев это, решил помочь Орловской, но к сожалению его остановил щелчок предохранителя.

– Давай сначала выпьем чаю, журналист. Где твои манеры? – голос был настолько спокоен, что хотелось блевать. 

Лисовский понял, что мертвый он точно не поможет Карине. Нужно быть покорным. Он слышал, как она поднялась на сцену по ступенькам. Пистолет уткнулся в спину на уровне почек.

– Будь добр отдай мне «Беретту» – вежливо попросила дама. Олег достал из-за пояса пистолет и передал ей через свое левое плечо. Дальше он услышал как она метнула пистолет в зрительный зал. – Присаживайся, смотри только без фокусов. Иначе одной из твоих почек точно не поздоровится.

Олег медленно зашагал вперед, направляясь к столу. Он сел напротив Карины и понял, что слева от него прошла девушка, направив пистолет на него. И вот она села во главе стола, положила пистолет, направив дуло на Лисовского и сняла маску. 

– Ну что ж, остался последний штрих.

Лисовский с трудом, но узнал ее. Это  была девушка, которая училась с ними в университете. Жила в общежитии в комнате напротив. Звали ее вроде бы Анжела. Она общалась с Ромой и Кариной, вроде немного с Градской, но Олег с ней никогда не разговаривал. Считал ее странной. Тишину нарушал только дождь барабанящий по крыше и окнам. 

– Привет… Могу закурить? – Олег отреагировал спокойно, но в голове металось куча вопросов. Увидев позитивную реакцию от Анжелы, он достал и кармана пачку, достал сигарету и прикурил.

– Не угостишь? – опять этот тон светской беседы, который просто выводил журналиста из себя.

– Тебя? Нет! – с небывалой жестокостью ответил Лисовский. Он сделал тяжку, выдохнул дым и посмотрел на Карину. На ней не было лица. По ее венам было видно, что ее чем-то обкололи. Олег никогда не видел ее в таком состоянии. Внутри него закипал гнев, – Зачем?

– Зачем? Лисовский у тебя хватает наглости спрашивать? Ты разве сам не догадываешься?, – слегка засмеявшись, сказала Анжела. Она словно заигрывала с Лисовским, будто они сидели в баре.

– Я не знаю, что там у тебя в башке. Но при чем тут Рома, Марго и Карина? Зачем нужно было их мучать?

– Видишь ли, мой глупый дружок. Я просто хотела тебе показать, что ты эгоцентричный ублюдок, который заботится только о самом себе. Для тебя и твоего дружка Романа Вайса, Карина была просто игрушкой. И я решила наказать тебя, опустив до уровня жертвы. Все просто:  я – охотник. Ты – жертва.

  Лисовский продолжал курить, картина все еще не становилась яснее.

– Ты видимо хочешь узнать с чего все началось? Началось все еще с детского лагеря, в котором мы с Кариной были вместе. Я уехала туда летом, потому что не хотела быть свидетелем избиения моим отцом моей матери. Когда я познакомилась с ней, она была первой, кто был поистине добр ко мне. Мы стали подругами и протянули эту дружбу вплоть до поступления в университет. Она всегда делилась со мной самыми сокровенными мыслями и чувствами. Однако, когда я все же решилась признаться ей, что испытываю романтические чувства, она начала встречаться с твоим другом Вайсом. Но от нашего общего «друга» Яна Курцева, я узнала, что и ты к ней неровно дышал…

– Откуда об этом узнал Курцев?, – перебив открывшуюся ему лесбиянку, спросил Лисовский.

– Все просто: когда-то он залез в твой личный дневник, который ты опрометчиво оставил на столе в университете. Видимо, ты вышел покурить.

Олег понимал, что такая вероятность возможна. Видимо, интуитивное недоверие бумажным носителям, к которому он не прислушивался, дало о себе знать. Черт возьми. Лисовский начал нервно сбивать пепел с сигареты и пытался не забыть, что сигарету нужно держать в левой руке, чтобы иметь возможность выстрелить через правый карман куртки. Было все сложнее и сложнее держать себя в руках.

– Дальше все просто. Я решила, что отомщу вам и покажу насколько мужчины похотливые животные, которые способны применять лишь насилие для решение своих проблем. Я видела, каким алкашом и эгоистом ты был. Я читала все твои стихи о несправедливости и понимала, что ты зациклен только на себе и на своих личных обидах. Когда оставалось чуть меньше года до конца университета, я решила переспать с Курцевым, чтобы сделать его своим послушным песиком в своей игре. Ты бы видел его наивную рожу, он думал, что способен соблазнить девушку. Черта с два, мерзкий уродец. Один из миллионов. Затем мы убили брата Вайса, и я взяла его в ментальные тиски, чтобы он делал все, что я ему скажу…

– Ну да, потом ты приказала ему бросить Карину. И, так как ты следила за моей жизнью, ты подбивала ее пойти ко мне в больницу и проведать меня. Это я знаю, но как ты поняла, что она начнет испытывать ко мне чувства?, – Олег прикурил вторую сигарету и начал прикидывать, сможет ли он попасть, держа пистолет под столом.

– Лисовский, ты сам себя закапываешь в моих глазах. Я думала ты умнее. Неужели ты не думал, что я не рассказала Карине о сексуальном влечении Вайса к Градской и о том, чтобы она присматривалась к тебе? Именно я сделала так, чтобы она пришла к тебе, и именно я сказала в какой бар ты ходишь. Остальное было дело техники. Ты отлично умеешь заигрываться во влюбленного. Настолько, что даже устроился в ту же редакцию, что и она. Но, естественно, в расследовательский отдел. Ну ты и мазохист.

Олег посмотрел на Карину. Она слегка подняла голову, видимо чтобы видеть глаза Лисовского. Из ее глаз полились слезы, однако Олег видел, что его любимый человек не мог ничего сказать сейчас. Вполне возможно, что это не препараты оказывали на нее такое влияние, а разрушение привычного мира доброй девушки.

– Значит дальше ты выждала время и приказала Вайсу забрать в назначенном месте пистолет. Все это было без ведома Курцева, потому как тебе нужно было свалить все стрелки на него, чтобы запутать следы. Все так?

– Бинго! Ты реабилитируешься. Все верно. Я знала, что он пойдет к Градской и будет с ней шпехаться. Эта дура думала, что он пришел по любви. Нееет, просто зашел вы*****ть из себя меланхолию, а она поверила! Ну а дальше я использовала всех остальных пешек: Иоанна, твоего друга Арсенина, и все это для того, чтобы привести тебя сюда и показать Карине, что ты жалкий желтушник, у которого главный друг на всю жизнь – это бутылка, а главные любовницы – шлюхи и «Викодин»!!! Неужели ты и правда думал, что достоин ее?, – наконец-то тон девушки сменился на истерические вопли. Лисовский понял, что пора действовать.

– Ты права… – сказал Лисовский, сделав последнюю тягу и загасив сигарету. Он видел некоторое недоумение в лице Анжелы. Она слишком расслабилась, думая что журналист у нее как на ладони, – я эгоцентричный ублюдок, главные друзья которого виски и сигареты. Но вот только ты не учла двух факторов, – Лисовский показал ей два пальца левой рукой, а правую он сунул в карман куртки. 

– Да, и каких же? – с растерянной улыбкой спросила Анжела, взяв пистолет в левую руку.

– Первый: «Викодин» и шлюхи были характерны для Грегори Хауса,  и второй… – Лисовский посмотрел на Карину, – я люблю ее.

В этот момент Олег увидел, что лицо Карины преобразилось. Видимо ей стало лучше, однако не время радоваться, потом попрыгает и похлопает в ладоши.

– Ахахахаха, – резкий истерический смех нарушил устоявшуюся тишину. Далее –приглушенный хлопок от пистолета с глушителем заставил Олега скрючится от боли и упасть со стула. Пуля вошла в левое плечо. Как нельзя кстати. – Ну ты и насмешил Лисовский. ТЫ ЖЕ ЖИВОТНОЕ, КОТОРОЕ ОРИЕНТИРУЕТСЯ ТОЛЬКО НА ИНСТИНКТЫ! ТЫ ЖЕ ЧЁРТОВА ЯЩЕРИЦА.

Анжела начала расхаживать из стороны в сторону, размахивая руками, и орать, точно Высоцкий, играющий Гамлета. Лисовский не стал терять не минуты, достал пистолет из кармана, выстрелил навскидку и попал в живот. Анжела скрючилась от боли, но все-таки успела выстрелить в Лисовского второй раз, и в этот раз она промазала, попав в правую грудь журналиста. Олег чувствовал, что ему еще больнее из-за жуткой боли от ожогов. Он мог сделать еще один выстрел, но внезапно ему помешала Карина, которая вскочила со стула и сбила со сцены Анжелу. Та грохнулась, выронив при падении пистолет.

– ЧЕРТ, что ты творишь Карина! – в истерических конвульсиях заорала упавшая.

Карина подбежала к пистолету, который выронила ее бывшая подруга, взяла его в руки и дважды выстрелила в мучительницу. Опустив пистолет, не отводя взгляда от мертвого тела, она произнесла:

– Покойся с миром… Мразь! – Орловская сказала это так, как будто убивала людей каждый день. Точно Нэнси Каллахан из «Города грехов». Именно так подумал Лисовский, когда с трудом встал и подошел к Карине. Он тихонько забрал у нее пистолет и подвел ко одному из стульев в зрительном зале. Тишина. Битва закончилась. Дождь прошел.

Когда влюбленные начали переводить дух. Олег попросил:

– Каришь, пожалуйста, достань из куртки телефон и позвони Вайсу. Пусть они едут сюда с ментом. Он поймет.

– Хорошо… – тихо произнесла Орловская и выполнила просьбу партнера, затем, не поворачиваясь к Лисовскому, попросила сигарету. 

Прикурив сигарету Карине, Олег заметил, что ее руки дрожат. Лисовский достал из кармана колбу «Викодина», проглотил капсулу и, когда почувствовал, что боль прошла, крепко обнял Карину.

– Теперь все будет хорошо, солнце. – шепнул Олег на ухо любимой и поцеловал в лоб. Однако, впервые он не был уверен, что произносит эту фразу правильно. Она обняла его в ответ и начала плакать. Олег видел, что это не был плачь девушки, это было похоже на плач ребенка лет пяти. Он чувствовал, что Карине очень больно, что что-то сломалось внутри нее. Однако теперь все позади. Они смогут все починить. Олег был в этом уверен, но вот она нет. Карина колебалась, но судя по всему она уже приняла какое-то решение.

Но сейчас это было не важно. Они любили друг друга, и кошмар наконец-то закончился. На улице вновь начался дождь. В голове играл Fragile. Та самая песня, с которой все началось…

Автор: Илья Лисовский